Не лениться, не жаловаться на жизнь и не бояться брать на себя ответственность - эти несладкие ингредиенты известный музыкант Олег Скрипка считает главными в рецепте достижения успеха. Причем как личного, так и всей страны.

На внешности лидера Воплей эти годы почти не отразились, чего не скажешь о его убеждениях. Моложавый, мускулистый и подтянутый, за чашкой своего любимого зеленого чая музыкант рассказал Корреспонденту, как изменился он сам, его публика и вся страна за четверть века, а также о том, где скрыт мощный потенциал украинцев и в чем их главная беда.

- Отпраздновать юбилей В. В. большим туром - отличная идея. Что изменилось за эти годы? На концертах, в частности.

- Изменилась наша аудитория. Сейчас было много людей среднего возраста, причем с детьми, даже бабушки-дедушки, а вот молодых не так много, как раньше, когда группа только появилась. То ли сейчас молодежь что-то другое слушает, рэп какой-нибудь, то ли билеты для них дорогие. И техническое оснащение у нас теперь, как на Западе. Мы когда-то мечтали, чтобы была “фирма”, - и вот она.

- А как изменился ваш райдер?

- Ну, слово “райдер” мы вообще узнали где-то к 2000 году. (Улыбается.) Не было культуры гастрольной, все только начиналось. Научились мы этому во Франции, там эта вся технология отработана, и там у нас эти документы были. А потом приехали, с французского на украинский перевели и начали использовать.

- А в плане личного комфорта? Как изменились ощущения по сравнению с первыми турами?

- Тогда мы были молоды, здоровья было очень много, но мы не знали, как это функционирует, и у меня был постоянно сорванный голос. Я не понимал почему. А это происходит из-за плохой аппаратуры, частых переездов: я не высыпался, неправильно питался. Сейчас уже здоровье не то, но зато огромный опыт, я знаю, как себя сохранить, чтобы быть в голосе до последней песни. Сейчас проще гастролировать - у нас есть профессиональная команда техников и других специалистов.

- Как еще будете праздновать юбилей? Поклонники ждут нового альбома.

- Да, мы тоже ждем. Сейчас появилось больше времени, мы работаем в студии, пишем. Не знаю, как быстро выйдет, - это творческий процесс. Если успеем, осенью будет презентация.

Еще хочу книгу издать с текстами песен В. В., с фотографиями. А тур мы хотели бы закончить в Америке, сейчас ждем ответа от партнеров, если все сложится, летом заедем туда.

- Было что-нибудь такое, что особенно поразило вас во время тура?

- В России были такие города, куда до этого [мы] ни разу не заезжали. И вот ты на сцене, а под сценой стоит человек и не хлопает вообще, не реагирует и заглядывает в рот, будто коронки все хочет рассмотреть. А потом выходишь после концерта, а он подносит стопку альбомов - все, что выходило в России, официально и сборники, пиратское… То есть это ультрасуперфан! И ты ему это все подписываешь, а он рассказывает, что собирает все вырезки, все передачи, что в интернете есть - у него все скачано. И говорит: “Я вас 25 лет ждал”. Это сильные вещи и сильно мотивируют.

- Кажется, в России вы выступаете даже больше, чем в Украине?

- В России больше денег, это понятно. Но, кроме того, там больше ходят на концерты, они активнее как слушатели. И если посчитать количество концертов на душу населения, там больше получается.

Украинцы плохо ходят на концерты. Такой менталитет - интроверсия, экономия денег, не ориентированы на искусство, на культуру, замыкаются в себе. Поэтому мы являемся культурными донорами - наши артисты ездят по миру, активно выступают, а у себя дома иностранная музыка крутится.

- В России украинские артисты популярны, несмотря на антиукраинскую пропаганду?

- Во-первых, антиукраинская пропаганда уже закончилась с пришествием [Президента Виктора] Януковича. А во-вторых, есть рефлекс: свой - чужой. Россияне украинцев в основном воспринимают как своих. Россия вообще очень ориентирована на свой рынок, на свою музыку, свой язык. И, наверное, у них лучше всего в мире идет защита своей культуры, своего языка.

- Я думала, в этом смысле чемпион - Франция.

- Нет-нет! Французам в этом плане очень-очень далеко до россиян! Это они еще хорошо защищаются, а если бы нет - у них была бы такая же культурная катастрофа, как у немцев или голландцев, у которых в музыкальных эфирах вообще нет своего языка. У французов где-то 50 % эфира своего, а в России - около 90%. Я думаю, там и политика довольно жесткая в этом плане, и люди слушают свое. А единственное “не свое”, что проходит нормально, - украинский язык.

- Что, помимо творчества, приносит вам радость? Хобби, путешествия, семья?

- Поездки - безусловно. Я очень люблю путешествия. Природа, спорт. Семья, конечно. Плюс еще положительная сторона моей работы - я могу встречаться с уникальными людьми.

- Когда-то я спросила у вас, как вы относитесь к пиратству. Вы сказали, что если у людей нет денег на диск, то пускай они лучше бесплатно скачают, чем вообще не слушают музыку. Ваше отношение к этому не изменилось?

- Нет. Даже наоборот. Рынок дисков практически умер, и сейчас реальная реклама артиста - доступность музыки через интернет.

- То есть главным заработком остается концерт?

- Не главным, а единственным.

- А в будущем? Каким вы видите этот процесс?

- Будущее - за продажей музыки через интернет. И мы над этим работаем.

- Когда-то, лет десять назад, вы говорили о том, что должно произойти чудо, чтобы вас пригласили на телевидение. Сейчас вы практически телезвезда. Это чудо?

- Нет, просто телевидение, масс медиа - это отображение социума. Они преподносят то, что понятно, привычно. Так общество себя защищает от изменений. Но если эти изменения сильны, они своей энергией меняют социум и становятся общепринятыми. В. В. всегда были вне стандарта, но мы изменили общество настолько, что стали стандартом.

- В последнее время появилось много людей, в основном из образованного среднего класса, которые не смотрят телевизор. Каково ваше личное отношение к голубому экрану?

- Я телевизор не смотрю уже лет шесть, наверное, так что я ветеран этого движения.

Телевидению надо сделать выбор. Либо бороться за рынок личностей - а это очень дорогой рынок, это люди, владеющие информацией и правом выбора, им невозможно подсунуть какую-то туфту, - либо бороться за тех, кому все равно, что потреблять. И тогда можно еще больше снижать качество, пока эта схема не развалится и не появится что-то новое.

- Ну и как ощущения от телевизионной кухни? Вы бы еще раз согласились туда пойти?

- Наверное, да, потому что это качественный проект [Голос країни]. Когда меня приглашали, провозглашалось, что мы хотим затянуть именно того зрителя, который не смотрит телевизор. Потом появились дискуссии на тему того, что у нас маленькая доля аудитории. Хотя на самом деле проект зацепил очень многих людей, не верящих в телевизор.

Но доля меряется по тем, которые как раз его смотрят. Это очень специфические люди, за деньги себе дома поставившие счетчик. И это меньшинство с очень странным вкусом диктует, что должна смотреть вся страна! Возможно, это странное мерило - одна из причин низкого качества телевидения.

С другой стороны, людей можно разделить на мотивированных духовно и материально. Телевидение якобы занимается культурой, но на самом деле оно просто зарабатывает деньги. Есть, конечно, журналисты, которые любят свою профессию и стараются делать качественный продукт. Но все решают хозяева каналов. Когда обладатели больших денег духовно вырастут - тогда начнут происходить изменения.

- А как вы относитесь к тому, что культурные деятели выступают в поддержку определенной политической силы?

- Зависит от того, за деньги или за идею. Если за деньги, значит магнаты, способные себе позволить купить артиста, имеют больше влияния и авторитета в обществе, чем деятели культуры, которые должны быть авторитетами.

Если же за идею - это выбор артиста. Но знаете, я бы сегодня на Майдан не вышел. Это был очень мощный опыт, был огромный подъем, мы победили, добились серьезных изменений в обществе. Но этот опыт изменил меня.

Сейчас мне кажется, когда есть вещи, с которыми мы не согласны, проще и правильнее изменять себя и свое отношение к миру. Искать свое место в нем, и когда таких людей наберется достаточно много, мы изменим этот мир положительно и без всяких революций, просто кропотливой работой.

- Как складываются сейчас ваши отношения с властью?

- Я всегда шел на сближение с властью и, наверное, имею право уже похвастаться: в этом году фестиваль Країна мрій мы первый раз делаем совместно с Киевгорадминистрацией. Это была моя давняя мечта. У фестиваля остаются спонсоры, моя идея, то есть культурное наполнение, но мне необходим государственный ресурс. И в этом году он у меня есть, разрешения и тому подобное. Думаю, если мы сделаем фестиваль вместе с мэрией, от этого все только выиграют.

- Ну а вообще политика, смена президентов влияет на жизнь артиста?

- Культурных репрессий сейчас нет. Украинский язык, правда, не в фаворе, но люди все равно симпатизируют ему, и никакой селекции нет. Ситуация развивается натуральным образом, есть здоровая конкуренция, и это очень хорошо.

- Если говорить о стране в целом, что вы думаете о нынешнем периоде ее развития?

- Самая большая трудность - негативное отношение украинцев к происходящему. Это самое плохое. На самом деле постоянно происходит прогресс. Общество развивается, независимость строится. Просто надо, чтобы люди занимались своим делом.

Мы привыкли все время плакаться на жизнь и этим оправдываем свое безделье, лень, непрофессионализм. А ты приди на работу без опоздания. Тебе сделали заказ - выполни его вовремя. Жизнь ведь состоит из мелочей.

Это культура каждого человека, его индивидуальной ответственности. И когда каждый поймет, что надо начать с себя, мы можем стать намного богаче. У нас ведь очень большой потенциал, мы молодая страна, мы можем конкурировать с Европой, потому что они старая культура, они устали. А мы - свежая кровь, мы можем очень многое сделать.

По материалам Корреспондент.net